И всё? Не так уж и сложно — бесит только, что голос Риверди прыгает с одного уха на другое, и Кэл даже головой недовольно встряхивает, подумав, что сможет так развеять неприятный эффект. Не вышло. Темнота, предсказуемо тесный коридорчик с единственным концом... терпимо. Отсутствие лишних лиц позволяет сосредоточиться на поставленной задаче, даже если на самом деле они могут находиться на расстоянии вытянутой руки от данмерца.
— Больно надо мне чего-то бояться, — отвечает Кэл в черноту, не зная, с какой стороны его будет лучше слышно и будет ли вообще, и делает уверенный первый шаг по направлению к завопившему существу, которое скрючилось во что-то непонятное под его незаинтересованным взглядом. В каком-то смысле для него жизнь в Серой крепости до сих пор видится чем-то вроде затянутой ролевой игры — нет-нет да возникает ощущение, что всё вокруг происходит понарошку: эльфы, оборотни, драконы, магия... может, это и правда лишь какой-то очень странный и долгий сон. Или Кэл давным-давно умер, а после смерти его встретило вот такое вот специфичное чистилище, в котором он уже якобы провёл несколько лет, взрослея и постигая какие-то жизненные мудрости, потому что при жизни не успел. Наверное, эта мысль будет сидеть в его сознании до самого конца, вылезая на свет в самые абсурдные моменты — те, когда вроде бы и опасность маячит на горизонте, но и скептически настроенный мозг не позволяет уверовать в её реальность. Потому что так не бывает. Не в его реальности.
Налюбовавшись им, тварь растворяется в воздухе, что альбиноса нисколько не огорчает: испугалась так испугалась, бывает. Скорее огорчает необходимость искать её в кромешной тьме, но Риверди не запрещал облегчить себе задачу, намагичив небольшой шарик-светильник, и легонько подтолкнуть его ладонью вверх, чтобы осветить проход...
— Б... лин.
А прохода уже нет — есть какая-то большая и погружённая в мрак комната, которая, к удивлению Кэла, при беглом осмотре оказывается очень даже ему знакомой. Ну, выглядит по-человечески, привычно: самый обычный и самый нормальный на всём белом свете диван, журнальный столик, лампа номер один и лампа номер два, кресло в углу, книжные полки и спрятавшийся между ними телевизор... гостиная, в общем. Где-то он её видел. Очень давно, но очень часто.
— Прошу прощения?..
Резко повернувшись на знакомый голос, Кэл отправляет шар света вперёд, чтобы разглядеть мужскую фигуру, что появилась в дальнем дверном проёме — как он помнит, там должна быть ещё одна комната. Спальня. Его спальня. Его, сильно постаревшего и осунувшегося, немного сгорбленного, но всё ещё легко узнаваемого.
Если бы Кэл чего-то боялся, то его единственным страхом, пожалуй, стало бы возвращение в реальный мир спустя много-много лет — к отцу, который так нежно его любил и так усердно воспитывал, чтобы потерять в одно мгновение и даже никогда не узнать, что случилось с его ребёнком. Страшно вернуться и понять, что за это время кто-то вырос, а кто-то состарился или, быть может, умер уже. Страшно стоять перед отцом и чувствовать какую-то необъяснимую вину за своё исчезновение и причинённую ему боль, хоть Кэл и не мог ничего сделать, чтобы этого не произошло. И осознавать своё бессилие в той ситуации — тоже страшно.
- Подпись автора
Другой, 18 лет
владеет внушением (сильнее) и невидимостью (слабее)
одежда: тонкая нательная рубаха, широкие брюки с тканевым поясом (остатки праздничного костюма)
побрякушки (артефакты): брошь-луна, латунный кафф-змея на правом ухе над серьгой для контроля. две карты в кармане штанов
анкета: присутствует
досье: присутствует
попался в узы
степень: надрыв
самочувствие: дед инсайд и аутсайд. магический нолик
Одежда: форма, плащ
