<< коридоры восточки

Переменчивый ветер настроения всё же довёл Кэла до места его постоянного обитания - тяжело было не соблазниться в трудную минуту возможностью сбежать в мир свободы и творчества, вызнав у преподавателя музыки, светлая память Фериду как вызывать инструменты. Пока что хватало и одного рояля, на котором он когда-то учился играть, но рояль и гитара - это уже намного больше, чем просто гитара. Это уже целый выбор. Собственно, поэтому пресловутый рояль и перестал убираться со сцены, со временем обзаведясь шубой из недописанных-переписанных-исписанных нотных листов, которые альбинос не выкидывал тупо потому, что никому, кроме него, до экзамена по музыке это место не сдалось. Имеет право мусорить и устраивать творческий беспорядок.
Довести-то довёл, а желание творить не подкинул. Пройдя по рядам до сцены и несколько раз обернувшись на ходу, чтобы проверить, не шваркнется ли Шлёпка в узком проходе об какое-нибудь кресло, Кэл заходит на эту самую сцену, садится на край невысокого бортика и подбирает ноги к себе. Думает.
- Вечером у меня важное дело. Облажаться... ну, очень нежелательно, - в то, что Джейн неожиданным образом проникнется к нему удивительным доверием и посвятит его в тайну своих отношений с Каем без использования внушения, данмерец не верил - как и в то, что проживёт долгую счастливую жизнь, если староста спалит его за применением магии к ней. Хотя бы до момента вторжения придётся остаться незамеченным. А для этого...
- Мне нужно потренироваться, брат. Будешь подопытной крысой?
Можно было бы и забить хрен на поручение Феликса, внаглую попользовавшись зонтиком, но интерес есть интерес. Особенно - спортивный: Кэлу выпал такой веский повод атаковать другого представителя ментальной магии, что грехом было бы от него отказаться.

Подпись автора

Другой, 18 лет
владеет внушением (сильнее) и невидимостью (слабее)
одежда: светлая рубашка, чёрная футболка, полуспортивные штанцы, ботинки
артефакты: брошь-луна, латунный кафф-змея на правом ухе над серьгой для контроля магии
анкета: присутствует
досье: присутствует

Ну... молчание - всё ещё знак согласия, а Шлёпке всё ещё не повезло не то что родиться немым, хоть Кэл и не без труда научил его нескольким общеизвестным (в его мире, разумеется) жестам, но и... но и просто родиться? Животным. Потому что Корвин разрешил тренироваться на животных. Впрочем, именно нежелание альбиноса причинить лишний дискомфорт всевозможным зверушкам, пожалуй, и сподвигло его начать учиться проникать в разум тихо и безболезненно.
Типа договорились. Кэл мягко, но уверенно обхватывает ладонями "голову" животинки, чтобы Шлёпка не взбрыкнул на него, если вдруг перепугается, и закрывает глаза. Очистить сознание, сосредоточиться и сформировать ментальную силу в... нет, не в пронзающее шило - в тонкую сеть, которая может охватить не шибко грандиозный разум Шлёпки и погрузиться в него без лишней спешки и суеты, как упавший на озёрную гладь листочек. Скоро доберётся до каких-нибудь воспоминаний - на осознанные мысли данмерец не рассчитывает, разве что на какие-нибудь инстинктивные желания и позывы. Но всё равно интересно посмотреть, как в голове Шлёпки отпечатываются человеческие образы и как он вообще представляет себе всех двуногих, что чувствует при виде каждого.

Подпись автора

Другой, 18 лет
владеет внушением (сильнее) и невидимостью (слабее)
одежда: светлая рубашка, чёрная футболка, полуспортивные штанцы, ботинки
артефакты: брошь-луна, латунный кафф-змея на правом ухе над серьгой для контроля магии
анкета: присутствует
досье: присутствует

Шлёпка оказался не лучшим подопытным для завершающей тренировки: его мышление оказалось построенным на таком примитивном уровне, что даже крохотной частички некого "я", делающего какие-то выводы об окружающем мире и что-то осмысляющего, в нём не нашлось. Воспоминания? Пожалуйста - даже свой голос данмерец услышал неоднократно среди всех прочих, однако ни единой мысли или эмоции в памяти животины по этому поводу не имелось. Кормит - хороший. Гладит - хороший. Хороший плюс хороший - запомним голос как нечто особенно хорошее, будем на это реагировать радостными телодвижениями и знать, у кого просить еды. На большее разума не хватало.
Грустно. Ну, кто бы знал, как говорится - Кэл бы тогда хоть на кошках пошёл тренироваться, у них и то больше инстинктов и причинно-следственных связей в мозгу, чем у Шлёпки. Одно только слабое ощущение присутствия чего-то в глубине бесформенного омута заставило альбиноса, уже начавшего мягко выпутываться из расслабленного сознания Шлёпки, задержаться. Что это такое?.. Разумеется, он решил проверить - не ожидал увидеть ничего сверхъестественного, полагая, что этот нечёткий сгусток окажется, например, тем самым зародышем самосознания в бульоне неясных воспоминаний.

И он ошибся - ошибся так, как ошибся бы на его месте любой менталист, не способный угадать, что же прячется в том или ином ментальном уплотнении: на Кэла дохнуло неожиданно ярким, полноценном отпечатком чьей-то памяти. Моментом чьей-то жизни. Он был человеком - у него было молодое лицо, была тонко и хитро сплетённая душа, была эта странная блуждающая улыбка, порой наводящая на мысль о безумии её обладателя и потому же невероятно отталкивающая. У него были глаза. Очень странные глаза - пугающие своей пустотой, отражающие горячую лихорадочность умопомешательства. Такие же странные, как и улыбка. Чему он улыбался? Что... что, чёрт возьми, вообще...

Кэл, не раскрывая глаз и не выпуская из пальцев морду Шлёпки, кривится и слабо мотает головой: он собирался было вынырнуть из чужих воспоминаний, почуяв неладное и наткнувшись на то, чего никак не должен был найти в сознании животного... и не смог. Он не был готов к столкновению с чем-то, что не уступало по силе человеку и, должно быть, человеком являлось - данмерец, не выставивший никакой защиты, уже сбитый с толку с увиденным, невольно погружается ещё глубже, в эйфорию и возбуждение. У него были знания - он жаждал раскрыть их всем, кого собрал вокруг себя, как это когда-то сделал тот, кто положил этим знаниям начало. Он был всецело предан книге, безмолвной хранительнице знаний. Он верил, что эта книга, дарующая своему обладателю бесчисленные возможности, заслуживает быть прочитанной каждым. Руки Кэла ходят ходуном. Слепая вера, обжигающее нетерпение, благоговейный трепет и неумолимое рвение - эмоции того, кто всё это время прятался в Шлёпке, накрывали альбиноса с головой тяжёлыми волнами, не давая и шанса выйти из сознания. Тянули глубже.

Оторванный от обряда посвящения в некую тайну, он, терзаемый болезненно пёстрыми обрывками воспоминаний, что спешили просочиться в более подходящую для них голову, попадает в финальную, роковую точку отношений между человеком, потерявшим голову от собственных амбиций, и силой, что эти амбиции подпитывала, обещая исполнить все его желания. Он страдал - ему было страшно, больно и одиноко, но свои последние минуты он запомнил не столько изнывающим от проклятия телом, сколько отвергнутой и растоптанной душой. За что книга его наказала? Разве он предал её доверие, раскрывая секреты лишь тем, кто свято в неё веровал? Он лишь воспользовался ею по назначению, изучил от корки до корки и преподал собственным ученикам, но как только взращённый им росток дал первый плод, пришла кара. Книга избрала его на роль внимающего - никак не того, кому могли бы внемлить другие. Тот единственный, кто был наставником им всем, уже давным-давно издох.
Ни одно слово из книги не должно быть поведано тем, кто боится Смерти; ни одна рука, дрожащая в страхе Смерти, не должна касаться ножа. Он должен был нести свой долг в уединении и молчании... и он обязательно это сделает. Таково повеление книги.
Неужели он обречён потерять всё и обратиться в одну из этих мерзких тварей?
Неужели он, законный владелец книги, несущий знание миру... ничем не лучше, чем эти пустоголовые фанатики?

Хриплый, жадный вдох человека, пробудившегося от тяжёлого кошмара - и согнувшийся пополам Кэл кричит, не помня себя от охватившего его животного ужаса, вцепившись пальцами в лопнувшую голову. Он может удержать её в целости, если сожмёт как можно крепче. Он может оставаться живым, пока чувствует боль, хлещущую по вискам и затылку. Он может это всё потому, что... потому, что он живой? Да. Верно. Потому, что он - это Кэл, а всё, что происходило с ним минутой ранее, реально ровно на столько же, на сколько и окружающий его сейчас унылый средневековый мир. То есть, ни на сколько.
Неизвестно, сколько времени понадобилось альбиносу, чтобы схватиться за эту спасительную ниточку бессвязных рассуждений и прийти к пониманию того, кто он, что с ним только что произошло и где он теперь находится. И стоило ему успокоиться, начать приводить мысли в порядок и переваривать пережитое, как хаотично бегающий по концертному залу взгляд наткнулся на Шлёпку. Глаз. Очень странный глаз - пугающий своей пустотой, отражающий горячую лихорадочность умопомешательства. Такой же странный, как и...
- Кто ты, чёрт возьми, такой? - севший от напряжения голос разрезает воцарившуюся тишину, а Кэл смотрит в зрачок кого-то и видит там своё перекошенное от страха лицо.
И зрачок, и страх ничтожного существа, чьё существование оборвала высшая сила, принадлежали кому-то, кого раньше звали Кляйн.

Подпись автора

Другой, 18 лет
владеет внушением (сильнее) и невидимостью (слабее)
одежда: светлая рубашка, чёрная футболка, полуспортивные штанцы, ботинки
артефакты: брошь-луна, латунный кафф-змея на правом ухе над серьгой для контроля магии
анкета: присутствует
досье: присутствует

Издевается. Тот, кто всё это время прятался в Шлёпке, открыто смеётся над Кэлом - притворяется, что не понимает его, опять прикидывается глупой скотиной. Эта насмешка стала той случайной искрой, что воспламенила затопленный страхом рассудок, не успевший как следует просохнуть: худшее, что можно сделать с альбиносом сразу после того, как напугать его до усрачки - это поржать над его перекошенной рожей. Он ведь сдачи даст.
- Тварь поганая, - рывком поднявшись на ноги, он грубо хватает существо за ладони, выворачивая зрячую таким образом, чтобы смотреть чётко ей в глаз. Чтобы он как следует запомнил Кэла, понял по взбешённому виду, что с ним такие шутки не пройдут. - Смешно тебе? Смешно? Ну так посмейся, Кляйн...
Рояль позади издаёт низкое вибрирующее гудение. Сколько ни пытайся контролировать всплески магии, а всё равно намного легче просто позволять им случаться.
- ...если ты понимаешь мою речь и контролируешь это тело, ты ответишь на мой вопрос любым способом. Иначе каждая кость в этом теле будет сломана.
Не хотел тратить силы в преддверии вечерних дел, но сорвался. Завернув Кляйну вот такой жёсткий сглаз, данмерец отпускает холодные ладони и нетерпеливо, с мрачным удовольствием ожидает исхода. Подумал ли он о том, как ему потом контактировать с истинной личностью Шлёпки, если её тело-сосуд будет повреждено до недееспособного состояния? Нет. Он вообще ни о чём не думал - хотел отплатить обидчику его же монетой, только и всего. От горячей головы одни беды, ведь если бы Кэл сдержался и немного пораскинул мозгами, то... пожалуй, он бы пришёл к тому же выводу, что настигнет его через минуту-другую.

Подпись автора

Другой, 18 лет
владеет внушением (сильнее) и невидимостью (слабее)
одежда: светлая рубашка, чёрная футболка, полуспортивные штанцы, ботинки
артефакты: брошь-луна, латунный кафф-змея на правом ухе над серьгой для контроля магии
анкета: присутствует
досье: присутствует