Вообще-то, толку извиняться не было. Линкс попросту не разбирал ни хихиканий, ни извинений, ни чего бы то ни было еще из уст Винсента. Замечал, конечно, улыбочку, притом совершенно гаденькую, но на эту самую улыбочку ему было плевать. По крайней мере, уже. Со стороны он себя никогда не слышал, но смиренно соглашался, что, быть может, звучит и в самом деле забавно. В целом, все равно.

— {Пока его нет - избегай людей. Кроме меня. Ко мне можно прилететь, если захочешь. И избегай других зверей, чтобы не угодить в беду.}
— ПСИХОПАТ!!!
— {... не согласен. Это тебя убережет.}
— ПСИ-ХО-
— {-пат, мгм. Это я уже понял.}

Линкс вздыхает и ненадолго прикрывает глаза. Птичка, кажется, тотально не любила одиночества. От слова совсем, если уж точно. Видимо, сказывалось какое-то такое детство, которое и сделало из него умалишенного. Даже по меркам птиц он был странным малым. И как его убедить, что говорит он искренне? Черт, а ведь пообещал ему орешек... В карманах пусто - это Линкс быстро проверяет, похлопав по ним рукой. Как назло. Взгляд касается Винсента, но сейчас "отключаться" от Она кажется совершенно отвратительной идеей. Слишком уж велик шанс, что обратно настроиться не выйдет, либо все будет барахлить. Секунда промедления, две... Очередной взрыв ООООООООООООООН от Она. Линкс рассматривает его внимательно и вдумчиво, а затем все-таки предлагает:

— {Делай наоборот все то, что он тебе скажет. Совершенно все. Тогда у Вас получится договориться.}
— ПСИХ?ОПАТ!

Разбираться в этой птичьей интонации было не слишком просто, но по итогу Линкс пришел к выводу, что его предложение приняли к сведению. Если это возможно, что, вообще-то, тоже не гарантия. Но только слепой и глухой еще не замечал, что питомец Винсента будто назло выворачивает все его указки ровно да наоборот. Возможно, если сказать делать наоборот тому, кто делает наоборот, он сделает все верно? Оборотень слабо морщится, отводя взгляда от птички. Какое-то время в ушах еще звенит, прежде чем он возвращается в полную (относительно себя) норму и снова прокашливается. Теперь захотелось пить. Придется встать и пройтись по крепости. Вот бы никого еще и не встретить по пути...

— Я не могу сказать, что он до конца меня понял... — рысь хмыкает, снова совсем кратко взглянув на Она. — Но кое-что, возможно, донести удалось. Он оказался труднее, чем я полагал. Более... ограниченным. Должно быть, рос в изоляции от своей группы. Брошенные птенцы иногда вырастают такими нелепыми, как он.

Подпись автора

Анкета
Рысь, преподаватель зверомагии, 48 лет

Облик и инвентарь: волосы отросли и кое-как перевязаны красной ленточкой, густая борода, из одежды светлая рубаха с закатанным одним рукавом и распущенным другим (тем, где нет кисти), коричневые штаны, ботинки.
Состояние: сойдет.

Заражен неизвестным паразитом.

Туннели, лабиринты. Если честно, спрашивать, что в туннелях и лабиринтах забыл сам Винсент, желания не было совершенно никакого. Линкс кивает, показывая, что понимает, и неопределенно двигает рукой в ответ на вопрос. Шансы на социализацию? Были, пожалуй, да только не слишком-то большие. Кажется, куда вернее будет сказать, что совсем скромные. Взрослые животины очень уж плохо менялись. Совсем как люди.

— Я посоветовал ему пару вещей, — оборотень оценивающе пробегается взглядом по Ону, как будто бы даже видя в его глазах чуть больше внимательности и осознанности, чем прежде. Или все же показалось? Так просто и не скажешь. — И попросил на время твоего отсутствия иногда показываться мне на глаза, — кивает тут же. Беспокойство Винсента, на самом-то деле, вполне понятно. Пообщавшись с мистером Психопатом лично, Линкс пришел ко вполне четкому выводу, что жить в быту с таким товарищем отнюдь не просто. Более того, он делает много пакостей, но совершенно не со зла. Действительно не понимает и глупит. — Не могу обещать, что буду забрасывать тебя письмами о том, что у птички все хорошо, но, может быть, найду способ доставить послание. Или не найду. Ничего не могу обещать.

Хмык выдается чуть веселее - все-таки обстоятельства складываются самым неожиданным образом в последнее время. Линкс давно перестал пытаться понять, почему такая круговерть вокруг происходит именно в школе. Каждый раз в школе. Каждый раз именно Серая крепость. Серая крепость, которая хоть и была его домом и едва ли не родиной, но которая несла слишком уж много грязи вместе с собой.

— Но, уж можешь поверить, я из школы в это лето никуда не денусь. По крайней мере, пока миссис Браун не распорядится об обратном. Ты понимаешь.

Все, вообще-то, понимали. Линкс и сам не горел желанием никуда пропадать, даже если и хотелось вернуться домой и хотя бы проверить, что там все в порядке. Полежать день, другой. Прибраться на конюшне. Проверить, что старая калитка снова не рассохлась от дождей и оттаявшего снега. Простые, понятные, бытовые дела. То, чего в школе не было никогда. Однако без руки? Больным? Оставалось лишь надеяться.

Подпись автора

Анкета
Рысь, преподаватель зверомагии, 48 лет

Облик и инвентарь: волосы отросли и кое-как перевязаны красной ленточкой, густая борода, из одежды светлая рубаха с закатанным одним рукавом и распущенным другим (тем, где нет кисти), коричневые штаны, ботинки.
Состояние: сойдет.

Заражен неизвестным паразитом.

Иногда дети бывают очаровательны. Притом ровно те же дети, которые, вместе со всей своей очаровательностью, могли вызывать у Линкса столько вопросов, что даже озвучивать их все было бы как-то неправильно. Но он крепко-накрепко был уверен, что, так или иначе, совершенно все дети, при должном подходе к ним, могли быть хорошими. И совершенно точно могли вырасти в хороших людей, которые не только казаться будут хорошими, но и... действительно быть. Объяснить его чувства на этот счет он никогда не мог. Вера в лучшее, вера в людей - плохо ли это? Возможно. А может быть и нет. Линкс предпочитал верить, что нет. И потому совершенно легко улыбается Винсенту в ответ.

— Не нужно, — и добавляет, надеясь, что смысл слов до парня дойдет в полной мере и без искажений: — Все то, что могло бы быть мне приятно, у меня есть.

А для остального тебе пришлось бы научиться воскрешать мертвецов. Этого Линкс не оговаривает, но мыслишка проходит. Пожалуй, все, что могло его порадовать, было захоронено с разной степенью давности. Простые же, бытовые радости, вроде какого-то особо любимого десерта (которых попросту не было, ибо сладкого он не понимал даже в детстве), симпатичного украшения или редкого вида тваринки, обитающей лишь в городах, он вполне себе мог достать самостоятельно. И уж точно не на деньги несчастного ученика. Интересно, сколько им выделили в этом году?

Подпись автора

Анкета
Рысь, преподаватель зверомагии, 48 лет

Облик и инвентарь: волосы отросли и кое-как перевязаны красной ленточкой, густая борода, из одежды светлая рубаха с закатанным одним рукавом и распущенным другим (тем, где нет кисти), коричневые штаны, ботинки.
Состояние: сойдет.

Заражен неизвестным паразитом.